Здравствуйте, друзья!
Настала очередь еще одной публикации в рубрике «Реальные истории», на которую случайно наткнулся в интернете, просматривая сайты «бывших» алкоголиков.
Сегодня хочу поделиться статьей из Живого Журнала, где в нескольких абзацах передан весь путь: как человек становится алкоголиком и как к нему приходит осознание «неправильности» того, что он вытворяет.
В одной из своих записей, я писал, что алкоголику нужно десять лет непрерывно загонять себя на дно алкогольной жизни, чтобы затем, оттолкнувшись от него начать всплывать. У большинства «завязавшись» алкоголиков, с которыми мне удалось пообщаться, все именно так и происходило.
Поэтому я выбрал именно эту статью для публикации, зацепившую меня глубиной и в то же время простотой изложения, и смею вас заверить — все так и происходит: от первого слова до последнего.
От первого глотка спиртного до озарения, которое внезапно «обрушивается» на уже ничего не понимающего и опустившего руки, алкоголика. А вот какое оно будет – это озарение, и каким путем пойдет каждый из нас, кто был или еще зависим от алкоголя? Каждый сам сделает свой выбор после прочтения…
***********************************************
…..Лет с 13 я с удивлением наблюдал за многочисленными родственниками, что приезжали к нам на праздники: все садились за стол, открывали водку и вино, выпивали, закусывали, а чуть погодя пели песни и становились весёлыми. «Неужели от водки им так хорошо и весело?» — думал я, ощущая, как становлюсь всё более замкнутым и грустным. Однажды после праздника мама поставила недопитую бутылку водки в кухонный стол. Когда все ушли, я снял крышку и понюхал: запах был резкий и противный. Но я не сдавался: взял кусочек хлеба, плеснул на него «огненной воды» и положил кусочек в рот, проглотил. Горло ужасно обожгло, отвратительный вкус чуть не вывернул наизнанку все внутренности. Я решил, что уж такую гадость я не стану пить никогда.
Ха!
Второе моё детское алкогольное впечатление связано с пивом. Однажды я капризничал, не хотел кушать, и бабушка налила мне пол-стаканчика пива «для аппетиту». Я с трудом выпил отвратительную горечь, к пиву больше не притрагивался. Шли школьные года.
В начальной школе я был чуть ли не круглым отличником, учеба давалась легко, и я горя не знал. Дальше – хуже: новые предметы (например, математику и точные науки) я тянул с трудом, у меня не было склонности к ним.
Перебивался с тройки на двойку, с ужасом принося домой дневник, сжимаясь от воплей: «Ну ты что, совсем тупой баран, что ли?» и с таким же ужасом ожидая очередной контрольной по алгебре. Жизнь начала казаться нагромождением черных туч. Надо сказать, что я по жизни уродился мальчишкой впечатлительным и размышляющим, и частенько, после очередной неудачи, начинал размышлять: «Почему мир такой? Почему всё такое? Почему я такой?»
Посоветоваться, поделиться наболевшим было не с кем, и горечь внутри росла как ядовитый гриб. Утешение я находил в чтении книг (романтических, в большинстве, или о подвигах на войне), выдумке всяких необычных и интересных игр для себя и друзей (фантазия у меня была отличная), прогулках на велосипедах в лес (с последующим строительством там большой и уютной землянки).
Позже я начал писать рассказы и давал читать их своим друзьям. Те хвалили. Однажды мои творения взяла почитать учительница и сказала: «У тебя талант, не забрось это дело!» Её слова словно дали мне крылья, я парил от счастья, и творил, творил, творил. Потом был кружок рисования, мою работу даже взяли на конкурс, позже дядька подарил фотоаппарат, и я с упоением отдался искусству фотографии.
Я понял, что творить – это моё: в такие моменты душа раскрывается, мир становится глубже и шире, а горести и тревоги уходят. Так я и жил до самого подросткового возраста.
Переходный возраст, бунтарство, проблемы с родителями усилились. В голове засела мысль: «Зачем я вообще появился на свет? Кто меня спросил, хочу ли я рождаться в этот поганый мир?» Родители меня пытались сделать таким, каким ОНИ меня хотели видеть, я сопротивлялся, не давал сломать себя, и это превратило мою жизнь в ад.
Дома я не мог находиться, старался всё время быть с друзьями и на улице. Родители моих друзей ненавидели, а я тянулся к ним: ибо только с ними я чувствовал себя спокойно и отдыхал от постоянного стресса. Тогда же мы, как и все мальчишки нашего возраста (лет с 15ти) начали покуривать. Но пить еще не пили.
Итак, я стал подростком. Отчуждение между мною и родителями достигло предела. Пытливый ум лезет в вопросы бытия, ищет ответ на насущное: «Зачем я здесь? С какой целью я пришел в мир? И что за дерьмо кругом творится?» Ответов нет.
Я открываю для себя тяжёлый рок, это моя отдушина: музыка «на пределе» (также, как и мои нервы) она словно вбирает в себя весь негатив, злость и отчаяние из моей души. Slayer, Napalm Death – чем тяжелее и быстрее, тем лучше.
Появляются фильмы ужасов. Я тут же становлюсь их поклонником. Почему? Было что-то завораживающее смотреть на борьбу Света и Тьмы, а то и просто иногда испугаться до усрачки, спать со включенным светом, а на следующий день снова рвануть с друзьями в видеосалон.
С пацанами я по-прежнему проводил всё время, мы были классной командой, ребята во дворе нам завидовали и стремились влиться в нашу компанию. А мы взрослели, и чем больше, тем более старались подражать поведению взрослых мужиков. Непременным же атрибутом взрослого мужика было пиво. Уж не помню, как я переборол себя и пил эту горечь. Вероятно, мне понравился эффект. А он был подобен атомной бомбе.
Бутылочка пива, и – БАХ! – мир менялся на глазах!
Внутренняя тоска улетала тотчас же, а я превращался из робкого, зажатого и стеснительного подростка в Классного Пацана, который хохмил, травил анекдоты, выдумывал разные приключения (часто – опасные, и всегда шел впереди), был заводилой и душой компании.
Ну и горячие были деньки, скажу вам! Жизнь была перенасыщена адреналином, и помогал нам в этом алкоголь. Ну а что такого – всего одна бутылочка СССРовского пива «Жигулёвское», которое теперь назвали бы мочой – одна бутылочка, и вперед – навстречу солнцу, ветру, самой Жизни!
У-уууух! Как с горки зимой: быстро, радостно, дух захватывает! И никакого похмелья. Сколько тогда мне было? Наверное, лет 15. Чуть позже, в 16, появился портвейн. Нам хватало одной бутылки на несколько парней и девчонок, и все были довольны. Мы выстроили каморку на чердаке своего панельного 12-ти этажного дома, обустроили ее уютно, сидели, пили, болтали, играли в карты, слушали музыку – нам было весело.
Надо сказать: хотя в компании и были девчонки, но никакого грязного секса в подворотне не было и в помине (мне как-то показали порнуху, которую сняли современные малолетки – это ужас по сравнению с тем, что было тогда). Прозвучит странно, но мы были чисты помыслами. Помню, как для одной девушки я принес розу, а она меня поцеловала в щёчку, и пошла с моим цветком домой. Я потом не мог всю ночь спать, и написал стихи, которые ей, конечно, не показал:
Ты уходишь, тенью тая
Твои следы позёмка заметает
И первый снег, что так прекрасен
Лелеет красоту твою
Да, мы были чисты (относительно современных подростков, поведение которых меня просто шокирует). Но алкоголь постепенно забирал нашу чистоту. Это происходило мало-помалу. Мы от портвейна перешли к водке. До сих пор помню историю: Пашка получил в 16 лет свой паспорт, и мы решили отпраздновать. Купили какой-то гадости под названием «Крепкий виноградный напиток» (35 градусов) и выпили целую бутылку после того, как кончился портвейн (мы знали от мужиков, что градус повышать можно, а понижать нельзя).
После этого у меня была «асфальтовая болезнь»: я шел на полусогнутых ногах, и мне казалось, что земля словно магнитом притягивает меня к себе. Димка упал в лужу, и на наши попытки вытащить его оттуда бормотал: «Оставьте меня в покое, мне здесь очччень хорошо, ик!» Пашка улегся спать на капоте чьей-то машины, завыла сигнализация, вызвали милицию, и нас загребли в отделение. «Приходите, забирайте своих! Напились как суслики!» — говорил дежурный, звоня домой всем нашим родителям. Что было дома, говорить не буду – вы и так поймете.
Теперь, помимо того что для родителей я был «скотиной неблагодарной», я стал еще и «алкашом». Но винили в случившемся не меня, а как сказала мать: «это твои ё *аные друзья тебе наливают, будь они все прокляты». Но наливали мне не друзья, я сам хотел выпить, я сам бежал к ним из дома каждый день, каждый Божий день.
Мне было с ними хорошо, мы понимали друг друга с полуслова, нас никто не смел обидеть. Иногда, когда мне было уж совсем невмоготу (от того, что творилось дома), я приходил к ним, и не мог сдержать слёз. Тогда ребята говорили: «Да, дружище, жизнь у тебя – не сахар, держись. Пойдем, выпьем, закусим».
Мы шли на кухню, наливали по рюмкам холодную водочку, опрокидывали рюмашки, крякали, закусывали квашеной капусткой, закуривали сигареты, и пелена тоски и боли перед глазами растворялась: жизнь переставала быть такой невыносимо тошнотворной. Потом еще по рюмочке, еще, и вот я снова – Классный Парень, душа компании! Вуаля! Жизнь, приключения, всё вертится и бурлит, хорошо, аж жуть! Вот бы это не кончалось!
И это действительно не кончалось лет 10, наверное. Придя с учебы, а позже, с работы – мы собирались вместе практически каждый день, и начиналась Настоящая Жизнь: сизый сигаретный дымок вился к потолку, в запотевших рюмках искрилась водочка, а мы вели интересные разговоры, смотрели отличные фильмы – тусовались на полную катушку.
День за днем, год за годом. Дома «предки» что-то пытались возражать, иногда по-хорошему, иногда – с криком, но были неизменно посылаемы на три буквы перед тем как я пьяный брякался спать на постель.
Эти годы прошли как в тумане. Мы теряли свою чистоту и невинность. Появилось похмелье, блевотина на лестнице, и сексуальные эксперименты, о которых теперь даже не хочется вспоминать. В своем понимании «свободы» мы зашли слишком далеко. Очнулся я, уж не помню когда, и стал спрашивать себя: «Что происходит? Где я?»
Если бы не мой пытливый с детства ум (уж не знаю, проклятье моё или награда моя), должно быть, я оказался бы на «том» свете, ибо неоднократно приходили мысли заканчивать это трижды никому не нужное существование.
Я снова стал думать о смысле моей жизни, и пришел к выводу: если нет Бога, то жизнь на земле – это самое бессмысленное и тупейшее дерьмо из всего дерьма, что есть на этом дерьмовом белом свете. «А Бог – есть? Вроде бы, да. А вдруг – нет? Надо проверить». Я проверял, думал и так и эдак, в результате ОЧЕНЬ долгих метаний пришел к выводу, что Он есть.
И пошел, как и все, в Русскую Православную Церковь (отношения с которой у меня так и не сложились, поведаю, забегая вперед). Вера придала смысл бытию и показала, что человек живет не просто, потому что его родили, и он должен пойти в школу, потом закончить институт, устроиться на работу, потом выйти на пенсию и затем «сыграть в ящик» (где во всём этом смысл???), а для того, чтобы развиваться и совершенствоваться, становиться чище, лучше и мудрее.
Но, какое там «чище и лучше», когда мозги плавятся после вчерашнего, во рту – словно кошки нассали, и одна только мысль: «надо поправлять здоровье». Подобное лечится подобным – это все знают на Святой Руси. Только лечение постепенно переходило в «дубль два» — мы снова нажирались «до положения риз». Мало того, я пил до невменяемого состояния (пока не падал и не засыпал), и забывал всё на свете: нормы приличия, Бога – всё! Происходили вещи, которые … гм … даже говорить не хочу…
И вот однажды я сказал: «Ребята, вы простите меня, но я ухожу. Если я буду продолжать, я точно повешусь в один прекрасный день. Всё. Я больше не могу. Можете обидеться на меня, но я говорю: «Прощайте».
Спасибо пацанам: они поняли, никто не обиделся. До сих пор иногда (но редко) встречаемся под коньячок или винцо. Они по-прежнему ищут спасение в алкоголе, а я пошел другим путем.
Стал анализировать, что же со мной творится, почему я пью, что мне это дает? Работать с проблемой можно только поняв её.
Некоторые наивно полагают, что можно пойти, закодироваться, перестать пить на год, и проблема сама собой исчезнет.
О нет!
Без ОСОЗНАНИЯ, почему вы пьете, что вам это дает, какие ваши страхи и комплексы не дают вам бросить пить и наслаждаться радостью Жизни (как в детстве) без алкоголя – без такого осознания, без анализа ситуации, без поиска путей выхода – вы ничего не сможете изменить в своей жизни, поверьте.
. «Будьте как дети» — говорит Новый Завет. Неважно, верующий вы или атеист. Полагаю, вы согласитесь: дети умеют радоваться без алкоголя. И я найду, обязательно найду дорогу в то прежнее состояние чистоты и радости жизни. Кто хочет: пойдемте со мной!….
***********************************************
Взято с небольшим сокращением и без изменения орфографии: http://marko-free.livejournal.com/
К сожалению, это единственная запись, блог уже долгое время стоит без обновлений., но вот что хотелось бы добавить к сказанному.
Один человек обратился за помощью к Богу и он ему помог. Другой может закодироваться и это его остановит. Кто-то сам перестанет пить и его захватит, как горный ручей, и унесет за собой трезвая жизнь.
Не важно: кто и каким путем придет к своей трезвости.
Главное, что это будет осознанная и абсолютная трезвость, с реалиями которой нам с вами, друзья, и предстоит знакомиться всю оставшуюся жизнь, в том числе и на страницах моего Дневника и нашего многонационального форума. Приходите!
Доброй всем трезвости, друзья, и отличного здоровья!
Спасибо за пост, Олег. Проняло. Как-то до боли аукнулись свои непростые до ужаса детство и юность. Откуда-то из глубин вдруг возникло знакомое ощущение беззащитности-одиночества-безнадеги, и, как следствие, бестолкового куража, того самого, через который проходят практически все подростки. А еще вспомнилось мое первое знакомство с алкоголем. Мне было тогда 5 или 6 лет, не больше. Родители взяли меня на гулянку к знакомым, где после хорошей попойки нашли себя не в состоянии возвратиться домой и заночевали на месте. Меня положили в комнате с дочкой знакомых. В квартире было душно и, проснувшись среди ночи, я поняла, что очень хочу пить. Пошла на кухню, увидела на столе пиалку с прозрачной жидкостью, решила, что это вода, и отхлебнула. Не знаю, что там было, водка или самогон, но мне показалось, что я умираю. И вроде бы, что я могла понимать тем детским мозгом, но именно так ощутилось — случилось несчастье, непоправимое что-то, беда. Я даже на помощь позвать не могла, да и позвала бы, навряд ли бы кто-то услышал. Когда отпустило чуть-чуть, я задышала, добралась до крана с водой, долго пила, потом отправилась спать. Наутро рассказала об инциденте родителям. Они не особо расстроились, живая, и ладно. Нечто подобное этому я испытала потом еще раз, спустя, наверное, год или два, когда тонула в водохранилище. А ведь именно это и делает алкоголь с человеком, который к нему пристрастился, — отнимает способность дышать в прямом и переносном смысле. Поэтому разговоры о дне, поэтому обретение трезвости ощущается многими как «Я могу дышать». Именно эту фразу выдал один мой знакомый, бывший алкоголик, когда описывал свою текущую трезвую жизнь.
Привет, Таша! Спасибо за комментарий. Как всегда отличное дополнение к записи. 😉
«Я могу дышать» — это настолько правильные слова и добавить к ним мало что можно.